В декабре 1927 года коммунисты захватили китайский го- род Кантон. Повстанцы представляли собой весьма разношер- стную толпу. Среди них были крестьяне и солдаты, бандиты и прочие уголовники— весь тот сброд, что появляется при первой же возможности заняться грабежами и убийствами. За все происходившее вину возложили — справедливо или нет —на Россию. Нанкинское правительство заявило, чтоот- ветственность за мятеж несет некто Ковчек, русский, который прибыл в Кантон всего за неделю до начала боевых действий. Время красные выбрали явно удачно. В воскресенье, 11 де- кабря, под грохот пулеметных очередей и пальбы из всего, что могло стрелять, они ворвались в город, убивая на своем пути всех, кто пытался их остановить. Через считанные часы Кан- тон оказался полностью в их руках. И началось время терро- ра, равного любому из тех ужасов, о которых может поведать история. Правда, это был достаточно короткий период, но когда повсюду правят бал пытки и смерть, отсчет времени по своей воле уже невозможен. Вся жизнь укладывается в один-единственный час, и каждый следующий может ее обо- рвать. Три дня красные творили расправу, и для каждого ан- тикоммуниста, для каждого горожанина, который не вступал в их банды, не восторгался их выходками и не принимал учас- тия в их злодеяниях, эти три дня превратились в вечность. Ни на мгновение их не покидал страх перед возможностью встретить долгую и мучительную смерть. Мужчин и женщин без разбора после пыток всеми известными восточному уму способами публично рубили на куски, как скотину. 13 декабря после ожесточенных боев в город вошли войска генерала Ли Фулиня. Но это был не конец, а продолжение царства террора. Белые, как называли себя эти антикоммуни- сты, платили пытками за пытки, резней за резню. Они жаж- дали мести, и мщение их было страшным. Для каждого изве- стного или подозреваемого коммуниста Кантон стал таким же опасным местом, каким за несколько часов до того он был для всех известных или подозреваемых антикоммунистов. Соглас- но ежегоднику «Китай» (1928 год), «как сообщалось, были арестованы тринадцать русских, из которых пятерых, включая как минимум одного сотрудника советского консульства, под- вергли казни, о чем предварительно оповещали носимые по улицам плакаты». Часть трупов собрали и похоронили, но во многих случаях их оставляли гнить прямо на улицах. Истерзанные и изувеченные тела являли собой кошмарное зрелище. По всем признакам обе стороны, убивая свои жертвы» широко применяли самую ужаса- ющую пытку под названием «смерть от тысячи порезов». Выбитые из города Кантона, красные продолжали свою тер- рористическую деятельность в различных городах и деревнях Юго-Западного Китая. Сообщения из этих районов, опублико- ванные в свое время в печати, содержат горестные истории. «В одном случае, — пишет «Таймс» (3 марта 1928 года), — 300 буддийских монахов заперли в их храме и подожгли, в огне погибли все до единого». Состоятельных торговцев под пытка- ми заставляли отдавать деньги, при этом «излюбленным спосо- бом» было «загонять щепки под ногти». Казни обретали оттал- кивающе изощренные формы, напоминающие в некоторых слу- чаях жертвоприношения древних ацтеков, когда у жертвы вы- рывали сердце, варили и съедали. Отца Вонга, «как было объ- явлено публично», приговорили «к казни через разрезание наъ ломти». Такая же участь постигла и восьмидесятилетнего ки- тайского друга епископа Вальторты (Valtorta).